Виноделы России готовы отказаться от бренда шампанского

Называть вина просто игристыми будут не ради отмены санкций, а совсем по другим причинам, о которых узнал Sobesednik.ru.

Информационное пространство буквально «взорвала» новость о том, что Франция предложила России отказаться от названий «шампанское», «коньяк» и «кальвадос», взамен пообещав пересмотреть экономические санкции, как сообщает, например «Газета.ru». Роспатент уже получил задание оценить, как повлияет на российский рынок отказ от названий «коньяк», «шампанское» и «кальвадос», то есть процесс потихоньку пошел.

А что же сами виноделы? Готовы на такую сделку? Об этом Sobesednik.ru узнал у Павла Титова, председателя совета директоров компании «Абрау-Дюрсо», которого этот вопрос тоже коснулся. Оказалось, наши виноделы совсем не против отказаться и от шампанского, и от коньяка, и от менее популярного у нас кальвадоса (так зовут яблочный или грушевый бренди, получаемый путем перегонки сидра, из французского региона Нижняя Нормандия):

— Когда-то я был одним из инициаторов попытки перехода на правильные термины, то есть отказа от термина «шампанское» прежде всего, — неожиданно признался в интервью Sobesednik.ru Павел Титов.

— Почему?

— Есть винодельческая этика. На самом деле шампанское производится только в одном месте — в Шампани. Это признано всем миром. Точно так же, как вино «бордо» производится только в Бордо и не может производиться под Краснодаром.

— Но с советского времени есть бренд «Советское шампанское».

— Конечно. Мы в свое время не подписали международное соглашение, которое запретило всем остальным странам использовать термин «шампанское», потому что мы уже 200 лет называем свои игристые вина шампанским. Этот термин достаточно глубоко засел в сознании наших потребителей, но это неправильно. Мы производим игристое вино, как и в любой другой винодельческой стране. В Испании есть кава — то же самое игристое вино, но шампанским они его не называют.

— А коньяк?

— Коньяки тоже никто не производит, кроме района Коньяк, который тоже находится во Франции.

— Это прямо революция в моем сознании.

— В случае коньяка вид напитка — это бренд. Весь остальной мир называет это своими именами. В основном это всеми принятое название бренди.

— Сейчас такая напряженная обстановка в мире. Не воспримут ли россияне смену названия, которую предлагает Роспатент, как уступку Франции, и не перестанут ли покупать наши напитки? Просчитываются такие риски?

— Не могу говорить за других, но наш бренд «Абрау-Дюрсо» достаточно распространенный и узнаваемый, так что мы на этикетках даже не пишем «шампанское» — за исключением одного случая. Люди ищут наш бренд, а не термин «шампанское».

— Если шампанское назвать «игристым напитком», не будут люди думать, что это что-то разбавленное — как, например, сокосодержащий напиток?

— Нужно называть его не игристым напитком, а игристым вином. Но для некоторых производителей это дело престижа, поэтому я в свое время не нашел поддержки на разрабатывание собственного термина. Конечно, это сложно, но если все одновременно перестанут называться шампанским, то проблемы не будет. Сложность в том, если кто-то этого не сделает. Такие вещи нужно делать только на законодательном уровне.

— Думаете, снимут санкции после этого?

— Не думаю, что это произойдет после замены двух терминов.

— Обманут? Франция вроде бы пообещала.

— Там и другие условия есть, так что мне в это слабо верится.

— Мне тоже. А есть в России аналогичный бренд, которым мы гордимся и который тоже могли бы запретить использовать другим? Например, водка. Почему другие страны производят ее и так называют?

— Если бы это было вовремя сделано и защищено, как это сделала Шампань, то, возможно, и мы могли бы запрещать использовать этот термин и говорить, что водка — только русский продукт. Но водка — это незащищенное имя, тем более что оно не относится к географическому месту производства товара. Шампань и Коньяк — это места происхождения.

— В России есть такие места происхождения?

— «Абрау-Дюрсо» — это не торговая марка, это место происхождения.

— То есть у вас такое же положение, как у коньяка и шампанского?

— Да.

— Но такой проблемы у вас нет?

— Слава Богу, никто «Абрау-Дюрсо» больше не производит.

— Почему оно не дало название всему напитку?

— Это очень небольшое место, исторически там производилось не очень много вина. Шампань производит около 400 миллионов бутылок в год, которые продаются по всему миру. Этот товар известен везде. Слово «шампанское» привезли наши воины после войны с французами.

— А Абрау-Дюрсо — это маленький поселок?

— Да.

— Может, когда-то и вы будете всемирно известны.

— Может быть.